Мы живём в трёхкомнатной квартире благодаря рождению моей сестры, которая родилась в канун получения ордера на квартиру. Если был бы брат, то получили бы двушку, как однополые дети, но тоже бесплатно. Мне уже пятнадцать лет и учусь в девятом классе, сестре двенадцать ученица шестого класса. Складывается впечатление, что мы должны сестре за комфортабельное жильё, и периодически это подчёркивается. Отношения у меня с ней своеобразные, не то, что как кошка с собакой, но как кошка с «видом сзади» и просто с кошкой.

Однажды сестра висела на «шведской стенке», делая уголок. Я делал уроки. Вдруг мне захотелось ткнуть пальцем в подмышечную область. Почему, я сам не знал. Захотелось и всё. Я встал, подошёл, и ткнул, но промахнулся. Мой палец упёрся, не то, что ближе к лопатке, а как раз наоборот, и тот час получил пощёчину от правой руки, в то время как она продолжала висеть на левой. Но на этом дело не закончилось. Началась месть по-женски.

Мама пришла, как всегда в семь вечера, она работала в каком-то КБ. Тут раздался голос сестры: «Ма, а ма». Я решил, что она будет ябедничать. Но мама опередила её выступление, говоря, что она должна собрать папу в командировку, и чтобы её не отвлекали. Сестра замолкла, а я радовался, но, видимо рано. Папа наспех поужинал, и также наспех попрощался, и уехал в аэропорт. День прошёл для меня без скандала. Уже хорошо.

На следующий день в знак примирения, я показывал сестре картинки в своих учебниках и кое-какие фотографии. Признаков сближения в отношениях со мной не было. Но и агрессии я не заметил. Затишье перед бурей.

Вечером, как всегда, ужинали втроём. Мама была в хорошем расположении духа, жалела, что нет папы, но потом сказала, что он приедет через три дня, и они пройдут быстро. После мытья посуды все разошлись по комнатам. И тут началось.

— Ма, а ма! — раздался голос сестры — А чего Витька мне показывает «глупости», ведь мне ещё рано смотреть на них. Я судорожно стал укладывать учебники в портфель, а заодно засунул туда же свои фото. Мама, молча, подошла ко мне и вкрадчивым голосом спросила: «Зачем ты показываешь свои «глупости» младшей сестрёнке, неужели тебе заняться нечем?» — и оглядела мою одежду. Я не смущаясь, осмотрел себя и на всякий случай, оправился. Мои движения насторожили маму: «Так вот в чём дело, всё расскажу папе». «А, что папе можно, а мне нельзя?» — пошёл я в наступление. «Как, и папа занимается показами?» — уже с гневом, чуть не плача простонала мама. «Да, да это правда, я сама видела, как он показывал всё Верке, с пятого этажа» — выручила меня младшая сестрёнка, будь она неладна. Верка это моя подружка, учится в моей школе, но в десятом классе. Она часто приходит к нам, играем в «танки», смотрим телик и вместе ходим в школу.

— Так, что же ты видела? — обратилась мама к дочке.

— Пришла Вера, и стала ждать Витьку, он доделывал уроки. Сидела она за столом в вашей комнате. Папа подошёл к ней почти вплотную и говорит: «Скучаешь, так я сейчас подниму настроение». После чего достал из штанов и положил прямо на стол. Я наблюдала через щелку между дверью и косяком. Он заметил мой наблюдательный пост и говорит мне, чтобы я не подсматривала. А я не подсматривала, просто смотрела. Вера попросила его, взять в руки, чтобы лучше рассмотреть. Он разрешил. Она охала, ахала, говорила, что никогда такого не видела. Потом сказала, что расскажет своей маме, ей тоже может понравиться. Папа помолчал, затем сказал, что он сделает это с удовольствием, если она захочет. Я закрыла дверь. Витя и Вера ушли.

Мама с укором сказала ей, что подсматривать и подслушивать нехорошо и, содрогаясь от рыданий, прямо в одежде, упала, на кровать, уткнувшись в подушку. «Вот, негодяй, старый развратник, педофил, урод ненормальный. Столько лет прожили вместе, и столько скрывал своё гнилое нутро. Ну, когда вернётся, я покажу ему небо в алмазах» — думала мама.

К этой теме больше не возвращались, я добросовестно учил уроки, и даже не ходил гулять. Сестра на меня не обращала внимания, ехидно ждала развязки, то есть приезда папы.

Отец вернулся из командировки вечером очень довольный тем, что снова дома. Мама встретила его прохладным поцелуем в щёку, взяла чемодан и ушла в свою комнату. Со злостью расстегнула командировочный саквояж, стала разбирать бельё, искала компромат и вещдоки. Она тщательно осматривала каждую сорочку, трусы и даже носки. Запахов незнакомых духов не обнаружила, следов от губной помады не было. А, что собственно говоря, можно заметить, кроме крепкого мужского запаха верного мужа. Из-за того, что она ничего не нашла не только не успокоилась, но наоборот нервы натянулись тугой струной, до ноты «си».

Атака началась внезапно, как ураган.

— Ты, урод, лучше изменил бы мне, но ты избрал самое низменное и отвратительное извращение. О твоих «глупостях», которые с удовольствием показываешь детям, знает весь подъезд. Тебя следует судить, и судить строго, вплоть до пожизненного заключения под стражу. С иголками под ногтями, но и в других местах, чтобы не было у тебя никаких животных помыслов, чтобы дети тебя прокляли — рыдая, выплеснула мама эмоции и рухнула на кровать.

Отец стоял в дверях, ничего не понимая. Дважды пытался вставить несколько слов, но брызги маминых слёз и эмоций парализовали его голосовые связки. Он ждал конца урагана, но штиль наступает не сразу. Время от времени вспыхивали отголоски бури, выражаясь во всхлипывании и нервной икотой. Мама затихла и лежала с закрытыми глазами. Небо в алмазах она показала во всей красе, и ей казалось, что лишние драгоценные кристаллы сыплются на неё, она собирает их горстями, а они просачиваются между пальцев, превращаясь в мелкие монеты образца 1961 года. В общем, от сумы и тюрьмы не зарекайтесь. От этих мыслей ей захотелось улыбнуться, но воздержалась.

Отец подсел на кровать почти вплотную к жене. Сдержанным голосом обратился к ней: «Я никак не ожидал, что за три дня моего отсутствия так может прохудиться твоя крыша. Какие глупости я кому то показывал, да ещё детям. Если хочешь, я покажу тебе эти «глупости». «Хватит, насмотрелась за многолетнюю совместную жизнь» — оживилась мама. Но, не смотря на её реплику, папа достал бумажник, развернул вчетверо свёрнутый лист бумаги и подал жене. Вытирая, сухие глаза она прочитала: «Авторское свидетельство на изобретение…». Другая бумага говорила о выдачи Патента на внедрённое изобретение. Уже словами папа добавил, что ему полагается гонорар от использования изобретения до двадцати процентов от выручки. Услышав про проценты, мама по-настоящему оживилась.

— Что, касается «глупостей» — продолжал отец — то я так назвал свою работу над изобретением, когда Витька спросил меня, что я пишу, а я писал заявку. Детям показывал фото нашей свадьбы и действие моего изобретения. Задумка о новом аттракционе появилась, когда в медовый месяц были на море и катались с горки в бассейн, а реализовать получилось только сейчас.

— В чём суть новизны? — спросила уже спокойная мама.

— Дело в том, что обычно скольжение идёт по пластиковому жёлобу, в то время, как у меня в прозрачном цилиндре, который расширяется к концу. Посетитель сидит в кабине в специальном кресле, спинка которого представляет собой поршень в этом цилиндре. Как только отпускают тормоза, открывается заслонка бака с водой, и под её напором человек с ускорением устремляется вниз. В конце небольшой трамплин, а так как цилиндр расширен в конце вода образует водяной коридор, по которому по инерции летит человек и плюхается в неглубокий бассейн. Кресло резко тормозит, а затем возвращается в исходное положение — довольный отец закончил пояснение.

— Сколько же надо воды, чтобы набрать такую скорость? — спросила мама.

— Да воды должно быть не меньше 500-1000 литров, в зависимости от массы посетителя.

— Ой, как хочется принять такой душ, а после него получить проценты — смеясь, сказала мама и поцеловала папу, видимо за проценты.

Так закончилась история с «глупостями», которые иногда приносят «бешеные» деньги. На новый аттракцион я заявку не подавал. Кто воспользуется моей идеей и реализует, может, сообщит…