Глава 15
Подъехали к Белорусской. В автобусе свободных мест нам не досталось. Значит, читать мы не сможем, а рассказывать о своей практике было неудобно. Тогда я начал говорить о коллегах и взаимоотношениях в коллективе. В основном в роддомах и гинекологических отделениях преобладают женщины. Соотношение мужчин к женщинам один к двадцати. А где женщины, там эмоции, обиды, часто зависть, склоки, слухи, разделение коллектива на два лагеря, иногда недоверие и сплетни. Подговаривают больных на написание жалоб на неугодных врачей, медсестёр, санитарок, буфетчиц и прочее. Я могу некоторые срывы поведения наших женщин объяснить наличием предменструального синдрома, преклимактерического и климактерического синдрома, атеросклеротического изменения сосудов мозга и тяжелых условий труда, особенно в роддомах. Лабильность нервной системы при первой патологии может наблюдаться до семи-восьми дней, при второй патологии невротические реакции возможны более длительные периоды. Разновозрастной коллектив тоже даёт предпосылки к конфликтным ситуациям. Но в основном, я думаю, это низкая культура и квалификация сотрудников.

Ярким примером возникновения конфликтов утренняя конференция в роддоме. Обычно её ведёт главный врач или заместитель. Дежурный врач отчитывается за сутки. В те времена в течение суток происходило десять-пятнадцать, а иногда, до двадцати пяти родов. Измученная такой нагрузкой дежурная бригада делала какие-то ошибки, недоделки. И вот тут всё начиналось. К каждой, даже небольшой оплошности, придираются присутствующие врачи, чаще всего с издевкой или с усмешкой. На следующий день будет другая дежурная бригада и тогда обиженные и униженные в полной мере отыграются. Откуда такая злость и неуважение к коллегам? Всё зависит от руководителя. Ведь, когда утреннюю конференцию вёл проф. Серов В.Н. стояла уважительная тишина. Он деликатно делал замечания, поправлял, учил и все были довольны, но таких руководителей раз-два и обчёлся. После общей конференции были так называемые пятиминутки уже в отделении. Моя заведующая так кричала на сотрудников, что однажды я просто вышел из её кабинета. Вдогонку она мне кричала: «Пятиминутка не закончена, вернитесь!» На что я ответил: «На меня мама никогда не кричала, а это Вы себе позволяете. Буду присутствовать только тогда, когда прекратится крик, переходящий в истерику». Через неделю её было не узнать. Иногда бывает полезно дать активный отпор самодурам (или самодуре). Хуже всего если сотрудники разбиты на два лагеря. Одни на стороне главврача, а другие за его заместителя. Начинаются кляузы, доносы, нежелание дежурить в одной бригаде. Это беда больших женских коллективов, хотя, и мужчины иногда, вовлекаются в дрязги. Работать некогда, сплошные выяснения отношений. Даже в роддомах в спорах не рождается ИСТИНА, а рождаются плохие взаимоотношения. Пока я говорил, девушка иногда кивала головой, иногда была не согласна. Под конец я сказал, что это моё личное мнение, и оно может быть ошибочным. Вышел я первым, она поехала дальше.

Глава 16
После работы встретились как обычно. Она была немногословна. Видимо обиделась за весь женский пол. Потом я узнал, что в её лаборатории три женщины и психологический климат очень хороший. Сели и стали читать. Андре плыл, тщательно осматривая каждый выступ, кустарник, часто оступался, но дна не находил. Он обогнул половину острова и ничего. Зато вдали обнаружил, на фоне обрывистого берега высокую, покрытую густой ярко-зелёной растительностью скалу. Она значительно выше основного берега. Андре подумал, что может быть, придётся обследовать и её. В тот момент, когда он любовался красивой скалой, на него на большой скорости нёсся сторожевой катер. Возможно, его заметили давно, но как? Находясь на острове, он был скрыт кустарником, и увидеть его могли только с воздуха, но вертолёты не пролетали. Во время реанимации их загораживал остров, не было ни одного судна, даже рыбаков. Размышлять нет времени и он, набрав побольше воздуха, нырнул вдоль скалы, уцепился за небольшой выступ и стал ждать. Над головой пронёсся катер и затем вернулся, стал утюжить водную гладь. Так прошло несколько минут, Андре задыхался. Выхода было два: первый — сдаться, второй — погибнуть под винтом катера. Ни то, ни другое его не устраивало, особенно последнее. Волна и пена, созданная катером, могла замаскировать его от пограничников и если воспользоваться этим, свежий глоток воздуха будет в легких. Он так и сделал. После короткой передышки нырнул поглубже, стал ощупывать каменную стену. Вдруг рука провалилась в пустоту, он машинально открыл глаза и через мутную воду увидел просвет. Пещера-тоннель была довольно просторная и тут снова неожиданность, на фоне просвета что-то двигалось на него. Водолаз, мелькнуло у него в голове. Он прижался к стене, «водолаз» проплыл рядом, не заметив Андре. Ему не хватало воздуха, болели глаза. Он рискнул и медленно всплыл на поверхность, цепляясь за скалу. Едва перевёл дыхание, услыхал автоматную очередь и сразу погрузился до уровня пещеры. Теперь он мог попытаться проплыть весь подводный тоннель. Ну, вперёд! Длина его составляла не больше четырёх метров, и он преодолел это расстояние за несколько секунд. Отдышавшись, осмотрелся, оступился, под ногами ощутил дно. Он попал в наклонный колодец-шахту, в стене, которой вырублены ступени, наверху виднелось небо. Андре поднялся и, не высовывая голову, снова услыхал автоматную очередь, рефлекторно нагнулся. Выждав несколько минут, вылез из укрытия. Кустарник окружал его со всех сторон. Через прогалы в зелёной изгороди он увидел пограничный катер, на котором несколько матросов что-то доставали из воды. Они кричали, ругались, улыбались и, было видно, что очень довольны. Наконец, они достали что-то. Рассмотреть Андре чётко не мог, болели глаза. Скорее всего, это дельфин или небольшой тюлень. Может с голодухи или просто хулиганство. Здесь он вспомнил о своей утопленнице. А она, услыхав стрельбу, решила, что застрелили Андре вместо того, чтобы обрадоваться скорейшему спасению погрузилась в проём в крыше судна. Катер с рёвом проскочил мимо её укрытия, создав большую волну, которая, как ей показалось, раскачал остов судна. Она хотела подняться на поверхность, но её накрыла волна и чуть не захлебнулась. Катер скрылся за островом. Вдруг, до её ног дотронулось какое-то живое существо, у которого были щупальца. Судороги свели её ноги. Щупальца всё сильнее стягивали икроножные мышцы, а морда уже била по бёдрам и лобку. Изнемогая от боли, она подтянулась на руках и села на крышу судна. Чуть было не потеряла сознание, пожалев, что не сдалась пограничникам. В это время Андре вспомнил о своей подруге по несчастью, пошел по берегу в противоположный участок острова, где как он полагал, должна была оставаться несчастная. Продираясь через заросли кустарников, сорвал несколько ягод, которые оказались хороши на вкус, и он засунул пяток-другой в карман промокших штанов. Пройдя метров двести-триста, подошёл к обрыву и застал свою Наташу-утопленницу в момент погружения её в проём разорванной, видимо снарядом, крыши судна. Катер успел удалиться на значительное расстояние, и он не рискуя, прыгнул, не нырнул, а именно прыгнул в воду. Он боялся стукнуться о скалу или останки судна. Поднявшись, как раз тогда, когда волна накрыла её, и ему показалось, что она в опасности. Несколько взмахов руками и он достиг вновь утопающую спутницу. Сначала она не понимала, что происходит, и всё боролась с путами на ногах. Когда она села на прочный край крыши, он был рядом. Она отбивалась от спрута с омерзением и страхом. Андре подплыл к ней, сел рядом и освободил её от гигантского морского животного, который должен был её либо съесть, либо, видимо, изнасиловать. Живой Андре произвёл на неё одурманивающее действие, как наркотик на блоху. Она не могла произнести не единого слова, но произнесла: «Ты опять промок!» Он с силой рванул за щупальца мерзкого морского животного, его морда стукнула сначала по бёдрам, а затем по груди и замерла на лице несчастной. Голова животного дёрнулась несколько раз и затихла на веки на лице Наташи. Машинально рукой скинула скользкую мразь со своего лица и посмотрела на Андре. Он улыбнулся, она скривила гримасу, не похожую не на приветствие не на удивление. Перед ней сидел живой труп. Ноги её были свободны, щупальца и их морда были мертвы и, к её удовольствию осталась девственницей. Она вспомнила своего молодого человека на лайнере, с которым они поссорились и, который не бросился её спасать, как этот великан. Который не знал, что я дочка замминистра. Молодой человек был чемпион по плаванию, но в бассейне. Открытое море ночью — это совсем другое дело. Кроме силы и умения нужны и мужество, и смелость, и риск. За это медали не дают, кроме медали «За спасение на воде» за, что ни денег, ни славы. А амбиции его были больше моего понимания. Что прошло, то прошло. Надо жить сегодняшним днём и радоваться, что живы, даже если здоровье не всегда радует нас. Когда путы с ног были сняты, она посмотрела на щупальца и морду и узнала свою сумочку. Она была мокрая, разбухшая и далеко не желтая. Андре вернул её в действительность, забрал злосчастную сумку и рассказал о пути подняться на сушу. Заодно он достал ягоды и угостил подругу. Она съела без удовольствия, выплёвывая косточки в воду, и тупо смотрела на морду-сумку. Андре воспользовался её неадекватным поведением, открыл сумку и изъял зеркальце. Они плыли медленно, будто ничего не произошло. Андре сразу нашел место, где находилась пещера-тоннель. Первое время она боялась плыть в никуда, тем более с открытыми глазами. Тогда он взял её за руку и силой погрузил до уровня тоннеля. Остальное дело техники. Всплыли без приключений. Наверху всё было иначе. Она упала на траву и мгновенно заснула. Он сел рядом, долго смотрел на мокрую, обессиленную девушку и думал, что будет с ними дальше.

КСТАТИ
Героиня в стихотворении одного поэта повторяла: «А что потом, а что потом, говорила шёпотом?» На эти вопросы должен ответить настоящий мужчина. Но это так к слову.

Андре сидел не менее часа. Одежда высохла. Он снял майку, покрыл ею голову спящей. Надо найти пиджак, который повесил для просушки раньше, а заодно, и обследовать остров спасения. Верхняя поверхность была довольно ровной с небольшим углублением в центре, затопленное дождевой водой, проще говоря, лужа. Андре встал на колени и жадно пил из лужи. Пиджак он нашел быстро сухим и измятым. В кармане бумажник оставался мокрым. Он открыл его. Загранпаспорт слипся с купюрами валюты. Записная книжка распадалась на отдельные листочки, на шариковую ручку морская вода не подействовала. Уже хорошо.

В это время на лайнере суматоха, неразбериха. Всё началось сразу после того, как гигант прыгнул спасать Наташу. Молодой человек, который поссорился с ней, был приставлен к Андре и Наташе энкэвэдешниками. Он специально послал её на ту палубу, где обосновался Андре, в качестве живца. Она сопротивлялась, понимая всю низость её роли, но он стал шантажировать тем, что у неё в сумочке валюты больше, чем разрешено вывозить за границу. А это уголовная статья. Наташа должна была подойти, как можно ближе, к каюте и слушать разговор капитана и Андре. Частично она подслушала, но ничего не поняла, о чём они шептались, и сделала всё, чтобы они заметили её присутствие. Молодой человек описал внешность Андре, что он высокого роста, нелюдим, скрытен и очень подозрительный. Когда гигант вышел из тени, она так испугалась, что вывалилась за борт. Пока пытались спустить шлюпку, молодой человек уже допрашивал капитана, который представлял весь ужас своего положения. Он срочно радировал о случившемся в Москву, о гибели девушки и гиганта, о мероприятиях по спасению, о том, что поиск тел в ночное время не дал результатов. Пришел приказ передать управление лайнера старшему помощнику, а их обоих посадить под домашний арест без права выхода на берег. Так они сидели друг против друга в капитанской каюте, ругались, проклинали себя, что поспешили с радиограммами и не согласовали свои действия. Пассажиры, не видя капитана, не на шутку были обеспокоены, кучками собирались на палубе, громко обсуждали ночное и дневное происшествие. Начало их путешествия было испорчено.

Глава 17
Андре сидел и не знал что делать, чем кормиться, где ночевать, как спрятаться от пограничников и вообще, что будет с ними. Солнце было почти в зените, припекало, ветер не ощущался из-за густой зелени и небольшой впадине с лужей. Прежде всего, необходимо найти пищу и кров. Он медленно встал и пошел по краю скалистого острова. С высоты осматривал прибрежную часть по всему периметру спасительной земли. Море спокойно, вода прозрачна, и можно рассмотреть стайки мелких рыбёшек. Шел и думал только о своём желудке, который требовал и требовал... И в животе урчало так громко, что ему стало не по себе. Он машинально смотрел на воду и тут увидел контуры того судна, который дал возможность передохнуть. Вспомнил о сухом вине. А что, если там есть что поесть? Стал раздеваться. Снял всё. Сухое бельё лучше мокрого. Да и некого стесняться, девушка спит. Удобного спуска к воде не было. Шел дальше и за небольшим мысом обнаружил каменную плиту, уходящую под углом в воду. От неё до судна метров двадцать. Как раньше не нашел её? Вспомнил. Он плыл в другую сторону. Спустился довольно легко. Нырять не стал. В незнакомом месте это опасно. Несколько взмахов и он достиг судна. Медленно погрузился вовнутрь. Солнечный свет проникал глубоко и, хотя очертания помещений были мутными, он быстро сориентировался. Нащупал несколько бутылок, всплыл и положил на плиту. Повторял погружения, раз пять, и на берегу оказалась целая батарея из разнокалиберных ёмкостей. Последнее погружение принесло успех. Он нащупал тяжёлый ящик наглухо забитый со всех сторон. С трудом доставил на берег. Подъём продовольствия занял больше часа. Только с ящиком провозился больше чем со всеми бутылками. Под конец он просто искупался и улёгся на тёплую плиту, опустив ноги в воду. Было тепло, спокойно и тихо. До чего море приятное, когда лежишь на берегу днём на солнышке. Андре закрыл глаза, мечтал и задремал.

Наташа-утопленница проснулась от головной боли. Скинула майку с лица, уселась на корточки, огляделась. Никого. Она не испугалась, так как была уверена, что Андре где-то рядом. Слегка шатаясь, встала и пошла по примятой гигантскими ногами траве. Вскоре подошла к обрыву, посмотрела вниз и снова присела. Внизу на плите спал обнажённый Андре. Убедившись, что он действительно спит, стала рассматривать большое красивое тело. Вспомнила Тарзана, но он был пигмеем по сравнению с ним. Ни одна деталь его тела не ускользнула от девичьего взгляда. Она смотрела и любовалась. Так бы продолжалось долго, если не одно обстоятельство. Наташа увидала патрульный катер, а потом гул мощного мотора. Лежащий Андре просматривался и тогда им конец. Она дико закричала. Андре вскочил и понял всё. Не раздумывая, моментально вскарабкался наверх, забыв о своей наготе. Она прижалась лицом к его животу. Он почувствовал жар её тела и взял на руки как дочку. Андре волновался, стыдился, возбудился и ничего не мог с собой сделать. Понёс её на руках на то место, где она спала. Волновался, потому что его могли заметить пограничники. Стыдился, потому что был нагишом. Возбудился, потому что был мужчиной.

Андре рассказывал второй Наташе то от первого, то от третьего лица. Она не всегда понимала, кто, что и о чём был разговор, но деликатно молчала и слушала. Ей было всё интересно. Про своего молодого человека практически забыла и не считала себя пленницей.

Сергей не находил себе места, не знал, что предпринять. Звонить родителям он считал, что рано, объявлять в розыск, так не прошло трёх суток. Старики, у которых сняли комнату, ничего не знали, но и его не успокаивали. У них всё шло своим чередом. Старик иногда странно и загадочно хмыкал. Только чайки над скалой кричали громче обычного. Андре ходил взад-вперёд, делал длительные паузы. Казалось, ему самому нравится его повествование, снова переживал всё пережитое. Наташа жалела его, сопереживала, и ей становилось грустно.