«Ну, и поросёнок же ты» — сказала мне мама во время завтрака. Я собирался в школу, в первый класс. Большого желания учиться у меня не было, но когда записывались в школу, дежурный учитель спросил: — «Хочешь быть отличником?» — я мгновенно соврал — «Очень». Врал, чтобы не расстраивать маму. Она давно написала для меня сценарий моей жизни. Видела или вернее хотела видеть во мне талантливого архитектора, музыканта, художника. Кто спросил меня, что я хочу?

Шли медленно. В руках, как у многих первоклашек, были гладиолусы. Мне они мешали, так как их длина сопоставима с моим ростом, и я боялся уронить или сломать. Боялся вручать цветы своей первой учительнице. Всю дорогу думал: — «Что побудило маму назвать меня «поросёнком»? Значит, я сродни со свиньёй. На маму не обижаюсь, она произносила это слово почти ласково. В школу нас запустили строем и рассадили по партам, кто как хотел, Я выбрал первую парту у окна, я очень люблю смотреть в окно. Так началось моё счастливое детство. «Спасибо товарищу… вернее «Единой России» за наше счастливое детство», и особенно старость. Это старый лозунг, других я не придумал. Не хватает фантазии не только у меня, но и у всех первоклашек, которым уже под сорок, или пятьдесят.

С первого урока нам объяснили обязанности: не шуметь, не кричать, на перемене степенно гулять по коридору, не бегать, а на уроках сидеть смирно, не хлопать крышкой парты, это сейчас столы, а тогда были парты по размерам. Ближе к доске низкие, для малорослых детей, задние парты для «дылд». Права: хорошо учиться, питаться в школьной столовой, компьютер по сорок минут, да и то по пятницам, И это наше счастье.

Переходил из класса в класс с хорошими отметками, стал понимать многие метафоры: «гусь лапчатый» — завуч, «гадюка» — учительница по зоологии, «глиста» — длинный худой, бледный физрук, «белая ворона» — наша отличница. Я даже стал записывать все сравнивания с: животными, птицами, растениями, и даже с микробами — «бледная спирохета» — возбудитель сифилиса. Всё настолько совпадало с характером, внешним видом, тактикой преподавания, что иногда хотелось сказать: — «Гадюка, разрешите выйти из класса!»

Хорошие оценки были до восьмого класса. После посещения классным руководителем моей коммунальной комнаты, где он увидал бабушкину икону, раньше была тактика школы узнавать условия жизни учеников, как организовано для них место для приготовления уроков и проч. А условия были в 11 кв.м. на четверых. Результат — по всей математике три, четыре, два. Чаще два.

В девятом классе изучаем «Дарвинизм». Я читаю Дарвина, и чёрт меня дернул, добавить на уроке, что кастрированные петухи теряют половое влечение. Это кончилось педсоветом, где обсуждались мои не по возрасту интересы.

Но, не смотря на это, я окончил школу, и увлёкся фантастикой, и, даже сам хотел что-нибудь написать. Оказалось, все темы уже проработаны, и всем надоели. Инопланетяне, лучи смерти, маги, телепатия, телекинезия, звёздные войны, и другое, публикуется с небольшими модернизациями. Новых идей не нашёл. А сам придумать ещё не мог.

Поступил в медицинский институт, и окончил, и начал работать гинекологом. Здесь я встретил множество бесплодных пар, которые тратили много времени и средств, для лечения, и, часто, без особого эффекта. Один итальянский профессор выращивал человеческий эмбрион в пробирке до тех пор, пока не пригрозили ему отлучением от церкви. Наши учёные продолжили исследования, и родилась методика экстракорпорального оплодотворения человеческой яйцеклетки «ЭКО», которую внедряли в полость матки бесплодной женщины. А что делать, если у неё нет матки? Тогда появились суррогатные матери, которые вынашивали чужую оплодотворённую яйцеклетку, за большие деньги. После рождения возникали проблемы: мать часто не отдавала ребёнка биологическим родителям и не отдавала деньги по договору. Тяжба, тяжба, тяжба…

Как-то разговорился с мамой о моём происхождении, папы я не помнил. Она рассказала, что, будучи беременной, попала в аварию, что закончилось многими операциями, в том числе, удалением матки. И тебя родила суррогатная мать. Мы продали машину, дачу, но всё равно был суд, и только через год стали законными, биологическими родителями. Ты был красивым от рождения. Папа очень много работал, сердце не выдержало, и вскоре он умер.

Так я оказался суррогатным сыном своих родителей. Дополнительное изучение литературы мне ничего не дало. Я был потрясён. Как изменить ситуацию с воспроизведением себе подобных, ведь, так много бедных бесплодных женщин. Мысли не давали мне покоя, то вспоминал разговор с мамой, то метафору про поросёнка, вот тут-то пришло гениальное решение. Даже не решение, а гипотеза. Оплодотворённой яйцеклетки всё равно, в чьей матке развиваться, созревать, набирать вес, был бы хороший гормональный баланс. Она может прикрепиться в маточной трубе или к брюшине, тогда это называется брюшной беременностью. В медицинской литературе описано около четырёхсот случаев доношенной трубной беременности, причём, семерых детей удалось извлечь живыми оперативным путём. А, что, если использовать для этих целей матки животных. Коровы подходят, у них беременность протекает в течение сорока недель, как и у женщин. Свиньи ближе к человеку по набору хромосом, но вынашивают поросят всего восемнадцать — двадцать недель. У человека плод при таком сроке не жизнеспособен.

Моя фантазия разыгралась, но с чего-то надо начинать.

И начал с посещения ВСХВ, так называлась Всесоюзная Сельскохозяйственная Выставка, которая затем, называлась ВДНХ, а теперь, Московская «барахолка». Так, наверно, достижений больше нет. Раньше были павильоны «Животноводство» и «Свиноводство», я и направился туда. В свинарнике чистота, как в поликлинике, правда, запах специфический. Свиноматок и хряков свезли со всего Союза, а может, купили за рубежом и выдают за наших. Очки втирали, как и сейчас, на свиньях и их достижениях. Я пришёл сюда не для разоблачения строителей коммунизма, а для решения сумасшедшей гипотезы. Первое, что я должен сделать, это встретиться с ветеринаром комплекса.

Увидел мужчину в белом халате, подмывающего теплой водой свиноматку. Я к нему. Скажите, пожалуйста, обратился я к работнику: «Как найти ветеринара?» Он, не отрываясь от важной работы, кивнул в сторону павильона «Животноводство», что-то сказал свинье, и она перевернулась на другой бок, для удобства санобработки. До нужного адреса дошёл быстро, не успев выкурить сигарету. При входе, на скамейке сидел, вернее, полулежал, неопределенного возраста мужчину, и тоже в белом халате. Ну, как в поликлинике. Я поздоровался и задал тот же вопрос. Он долго не мог мне ответить, внимательно разглядывая меня. Я подумал, что передо мной не совсем трезвый санитар. Ну, как в поликлинике. Мужичок встал, потянулся, и, нечего не говоря, сделал знак следовать за ним. Внутри посетителей не было. В стойлах чистые породистые коровы, молча, жевали свою жвачку. Запах специфический, но не такой резкий. На второй этаж поднялись по деревянной лестнице, и, подойдя к двери, открыл её, пропуская меня вперёд. В кабинете никого не было. Из новой мебели был только польский телефон. Ну, как в поликлинике.

Чем обязан? С чего разговор? Кто Вы? И зачем я Вам нужен? Я остолбенел. Столько вопросов за полминуты. В этом полупьяном санитаре я должен узнать главного ветеринара. Я начал мямлить про достижения науки, что, мол, раньше, нам присылали замороженную сперму производителей, и мы обсеменяли своих самок. Сейчас всё по новому, это новое ноу-хау, наш успех. Мужчина открыл окно и включил вентилятор, не потому, что жарко, а для того, чтобы запах слегка разбавить свежим воздухом. Я попросил разрешения закурить, он полез в ящики и достал пару бутылок пива. Мне стало понятно, что мы договоримся с ним на счёт эксперимента с его животными. Я начал издалека. После первого стакана, я предложил сходить ещё. Он согласился и дал десятку, я покрыл её своей десяткой. Тогда стоила 05 три шестьдесят две. Главный указал рукой на ларёк, где можно отовариться. Всё что можно я принёс, он был доволен. Выпили, как коллеги, ну, как в поликлинике. После второго стакана, но уже водки, разговор стал активней, продуктивней, более научным, и, как мне показалось, заинтересованным для моего собеседника. Он нажал скрытую кнопку, вошла секретарь, женщина старше сорока, больше чем полная. Принеси что-нибудь поесть гостю, он с утра не ел, лучше, если, есть парное. Главный налил ещё по полстакана.

Продолжайте. Мне ваша идея по душе и хочу знать подробнее, что можем выжать из вашего эксперимента, в смысле денег. Мне пришлось снова вернуться издалека. Мы по договорённости получаем уже оплодотворённую клетку высокопородистых коров и свиней и нам остаётся её внедрить в подготовленную матку ваших подопечных маток. Я так вдохновенно врал, что мой ветеринар налил ещё полстакана. Свежий ветерок от вентилятора ласкал моё лицо, и запах практически не ощущался. Я откинулся на кресле, вытянул свои ноги, отпил немного пива. Как хорошо, когда тебя понимают, ну, как в поликлинике. Мне было необходимо узнать, когда можно начать мою афёру. Ветеринар меня опередил. «Есть ли у меня материал» — спросил он меня. «Хоть завтра», — снова соврал я. И действительно, завтра я должен произвести экстракорпоральное оплодотворение, и, возможно осчастливить бесплодную пару. Это правда. Голова кружилась от возможного успеха. Мечты, мечты…

Я расспрашивал собеседника о физиологии беременности, опороса, отёла его племенного хозяйства. Он вдохновенно делился своим опытом и наливал следующий стакан, а секретарь принесла жареного молочного поросёнка. Разрезая его на большие куски, улыбаясь, сказал: — «Неучтёнка». Под такую закуску водка пошла, как минеральная вода. Я продолжал разглагольствовать о стволовых клетках, которые взорвут биологическую науку и медицину для лечения не только животных, но самое главное человека. О чём я сам мечтал. Это деньги, премии, слава. Мы перегоним Америку по мясу, молоку и яйцам. По яйцам я сомневался, Хрущёв нет. После третьего стакана, я стал рыться в своём портфеле и обнаружил термостат с жидким азотом и капсулы с оплодотворёнными клетками. Иван Абрамович, так звали главного ветеринара, обратился я к нему: — «У меня случайно материал есть со мной. Приступим?» Иван Абрамович, а пьёт как Иван Иванович санитар нашего морга. Тоже «хлебное место». Говорят, что у покойников без наркоза удалял зубные коронки. Сам не видал, но говорят. Главный обернулся и утвердительно качнул головой.

Объекты наших опытов были готовы ко всему. Я надел стерильные перчатки, ну, как в поликлинике. Не прошло больше пяти минут, процедуры были закончены. Главный позволил себе отпустить в мой адрес несколько комплементов, и мы вернулись в его кабинет.

Мне необходимо позвонить шефу, что я ставлю эксперимент международного масштаба, и завтра на работу выйти не смогу. Главный взял трубку. Как звать шефа? Подумав, я сказал: — «Зураб Шамильевич», ну, как во всех поликлиниках. Говорил недолго, но убедительно, что необходимо выписать командировочные минимум на полгода. В трубке согласились. Я ликовал. Ветеринар наливал. Он снова нажал на кнопку, Вошла женщина, но не та, что заходила раньше, худенькая, фигура стройная, улыбчивая, но лицо было прежнее пухленькое. Вот, когда женщины хотят, то умеют угодить.

Принеси зелени из павильона «Растениеводства». Мы говорили о перспективах наших опытов, что нам не нужны будут дорогие племенные быки и хряки и тем более свиноматки и телки. Секретарь принесла столько зелени, что и корова не смогла бы съесть за один присест. Главный налил из моего запаса, а он был ещё большой.

Эксперимент продолжается.

На работу я не вышел. Пришёл факс о моей командировке, что в те времена были крайне редки. Значит, мою работу оценили и если, её запантетовать, прибыль — миллиарды. Даже 10% — мне на всю жизнь хватит. Ну, как в поликлинике.

Нашу рогатую и безрогую скотину кормили, как на убой, с поправкой на беременность. Витамины, гормоны, БАДы (биологические активные добавки к пище), что как мёртвому припарки, светотерапия, музыкотерапия, аромотерапия и особенно, безболдытерапия помогли получить потрясающие результаты в нашем опыте.

Первые положительные и отрицательные результаты обнаружились на двадцатой недели беременности свиноматки. Выкидыш произошёл в моё дежурство. Материал тотчас переслал в центр для производства стволовых клеток, о чём сообщил главному. Мне оставалось ждать отёла. Главный был доволен моей работой и периодически в его кабинете долго беседовали о кандидатской и даже докторской диссертации для нас обоих. О наших разработках узнали по всей ВСХВ. «Пчеловодство» прислало небольшой бочонок мёда, «Рыбное хозяйство» запеченный сазан. Павильон «Космос» не знал, что прислать, но любезно пригласил посмотреть самолет «ТУ-104» и ракету, сейчас сдали на металлолом. Посетители пошли гурьбой в наш скотный двор и свинарник. Получить человека от скотины никто не верил. Мы работали на износ. Экскурсии, лекции по десять часов в день. После изнурительной работы, главный меня приглашал в кабинет, и мы, как могли, расслаблялись, телевизор не смотрели, там все старые новости, ну, как в поликлинике. Если, ноль зарплаты увеличить на 30 и даже 50% , то получится тот же ноль, а в Новостях всю неделю будут говорить о повышении благосостояния медработников. Это КСТАТИ.

Наша корова не мычала и не телилась, срок не подошёл. Ветфельдшер обмывал, подмывал Бурёнку под аплодисменты многих посетителей, а добрые из них, подкидывали ему, кто рубль, а то и три. Чувство собственного достоинства так и выпирало из него. Он знал, что три четверти успеха зависит от него. Следил за отёлом. Главный, даже, однажды, пригласил к себе его. У него, хоть и, купленный диплом, но он поднаторел немного, да и пьёт умеренно. Я им доволен. Сказал и разлил на три полстакана. Фельдшер закусывать не стал, поблагодарил и удалился. Мы продолжили толи обед, толи ужин, но ларёк был ещё открыт…

Я рассказал, что при моей методике могут наблюдаться многоплодные беременности, что развеселило и обрадовало моего собеседника. «Тем лучше!» почти закричал главный. Он налил ещё.

Отёла мы ждали в апреле, в начале мая. Как незаметно прошла осень, зима, весна. Сорок недель. Своего ребёнка ждал целую вечность. Волновался. Здесь было всё по-другому, просто был уверен.

Роды начались невзначай. Фельдшер был пьян и проспал. Мне это наруку. Чем меньше людей знает об эксперименте, тем лучше. Бурёнка и мычала и телилась. Первым родился мальчик, на первый взгляд, весом около пяти килограммов, вторая была девочка, чуть меньше мальчика. В роддоме их бы приложили к груди, а здесь? К этому я не был готов. Завернул их в свой белый халат и понёс в кабинет, где я обычно спал. Уставший, я сразу заснул.

Разбудил меня детский плач. Надо мной стоял главный и фельдшер, последний тёр мои уши. У главного была бутылка пива. На выпей. Я сделал несколько глотков. В голове шум, детский плач. Полностью открыл глаза. Где я? Главный ответил: — «В поликлинике» и засмеялся. Да ты слабак, три бутылки на двоих и спишь вторые сутки.
Я вскочил. Было половина восьмого, а на работу к девяти, успею. Моя идея это бред, алкогольный угар, сумасшествие или разумная версия для научной работы.

Фантасты никогда не предлагали учёным свои идеи, я же наоборот, предлагаю, но приоритет остаётся за мной. НИИ, работайте!

Если, ваш ребёнок врёт, не ругайте его, это детские фантазии. Он будет исследователем. Двигателем прогресса, создателем нормального общества, и вы будете гордиться им.

Детское враньё лучше, чем враньё с трибуны ЦК, Думы, премьера. И прочих профсоюзных деятелей.