Вместо многоточия были наёмные рабочие, лишённые средств производства — пролетарии. И они соединились, почему то только в одной великой стране. Затем крестьян и прослойку, то есть интеллигенцию, превратили тоже в пролетарии, разделили на два класса. Деление продолжали на коммунистов и беспартийных, причём первые в числителе, а вторые в знаменателе. Числитель и знаменатель сложили, и получился блок. После войны пленных вернули для того, чтобы посадить в тюрьмы, не считая репрессированных по 58 статье...

Он — Савинков — руководитель отдела городского строительства, ждал встречи с представителем налоговой инспекции. Все документы были поданы, правда, в них были некоторые нестыковки, и он должен был их состыковать. Инспектор должно быть молодой, и как с ним вести себя он не знал. На всякий случай, он положил в разные карманы лекарства для внутрикарманного вливания. Эта катавасия началась за неделю до Нового Года. И вот 29 декабря последний день переговоров. Действительно, инспектор молодой человек, с открытым лицом, красивыми, умными глазами. Доброта излучалась с его славянского лица, ну, просто душечка...

Что касается меня, то я меряю всё. Замечаю когда, с кем, во сколько, где, какая скорость автомобиля, расстояние, освещение, свидетели, пострадавшие, возможные преступники. Когда прибыли полицейские, скорая помощь, МЧС, пожарные. Запоминаю что говорил, кому, когда, по какому случаю. Даже в театре мысленно измеряю, площадь занавеса, сколько бархата пошло на него, и что это стоит. А, уж про люстру и количество электричества я не говорю...

Глава пятая

Дома меня ждала Саша и её отец. В красках рассказал о встречи, немного привирая, но как можно правдоподобней. Обедали, гуляли. В общем, жизнь вошла в свою размеренную колию.

Прошло десять лет самые тяжёлые для нашей семьи. Умер тесть. Тихо, спокойно. Заснул и не проснулся. Хоронили с воинскими почестями. На поминках вспоминали случай с подарками для Саши. Она очень переживала потерю отца. «Идёт беда, отворяй ворота». Так оно и есть...

Глава четвёртая

Пьяной походкой пытался идти быстро, хотя это давалось с трудом. До дому я добрался без приключений, кроме небольшой заминки возле двери, никак не мог попасть в замочную скважину, вызвал подозрение у соседей по лестничной площадке. Не раздеваясь, бросился к телефону. Набрал знакомый номер. Жду. Короткие гудки. Вы знаете, сколько может говорить женщина по телефону. Я не знал. А вот Сашин телефон отвечал короткими гудками сорок минут. Наконец гудки изменились на дозвон. Трубку сняли, но молчали, наверное, устали перед этим. Я снова ждал. Уставший женский голос ответил: «Да». Почти закричал в трубку: «Саша, это я, Антон». «Какой Антон, я вас не знаю». Ну, как какой, я назвал свою фамилию, но вспомнил, что она могла и не знать, или не помнить. Мой язык стал заплетаться. Я продолжал напоминать, что я тот, который недоносок. «Не хулиганьте, или позвоню в милицию» — голос Саши я стал узнавать, но тембр изменился, темп и манера разговора прежний. Я во время понял, что общение не имеет положительного окончания, и я извинился.

Глава третья

Прошло двадцать лет. За это время я защитил диссертацию, как и мой начальник. Защита была в один с ним день. Оказалось, что мы придумали что-то особенное и за это присвоили внеочередное звание. Саша успела с разницей семь лет родить мне дочку и, будучи в декрете провожала сына в первый класс. Отец вышел на пенсию и его место занял мой начальник, а я став подполковником заведую отделом, в котором прослужил с лейтенанта. Иногда, когда остаюсь один, думаю, что жизнь и карьера мне удалась. Отсутствие бабушки мы не замечаем, полковник в отставке полностью возмещает её. Плохо то, что я растерял связи с однокурсниками, правда, друзей среди них у меня не было, но увидеться хотелось бы...

Глава вторая

Утром направился в Райвоенкомат, военкома не было, принял меня заместитель. Его вид был таков, будто к нему пришёл сумасшедший, с дипломом, направлением на работу и военным билетом офицера запаса. Я изложил суть дела, зам снял трубку телефона, никак не мог набрать правильно номер, вызвал секретаря, чтобы тот соединил с шефом. Разговор был коротким. Пишите заявление. Я написал.