Глава вторая

Утром направился в Райвоенкомат, военкома не было, принял меня заместитель. Его вид был таков, будто к нему пришёл сумасшедший, с дипломом, направлением на работу и военным билетом офицера запаса. Я изложил суть дела, зам снял трубку телефона, никак не мог набрать правильно номер, вызвал секретаря, чтобы тот соединил с шефом. Разговор был коротким. Пишите заявление. Я написал.

Утром я ехал на электричке в подмосковский закрытый городок, о котором даже не предполагал, что такие существуют. Пешком по шоссе через лес добрался до КПП. Вывеска гласила «Склады мясопродуктов МО». Как раз подъехала машина с надписью «МЯСО», и после оформления пропусков, на той же машине доехал до штаба.

Встретил, именно встретил майор замполит, и провёл меня к командиру части полковнику Усову. Это был мужчина лет пятидесяти пяти лысоват, полноват, высокого роста, флегматичный. Он встал из-за стола, рукопожатие было слабым, больше изучал мою фигуру и вызвал посыльного, приказал пригласить зама по хозяйству. Обмундирование затянулось на два часа, то короткое, то жмёт, то не лезет, в конце-концов старшина сказал, что всё равно будете ходить в штатском, и отдал честь.

Командир дал три дня на обустройство, мне выделили комнату в офицерском общежитии на первом этаже, обстановка солдатская только добавлялся чёрно-белый телевизор. Передвинул тумбочку с телеком ближе к кровати, вот и всё обустройство. За два дня ознакомился, если так можно назвать, с городком. Склады они и есть склады. Единственно приятно, что много зелени, как в провинциальном российском городке. Но колючая проволока по периметру была в полном порядке. Система охраны и по углам территории сторожевые будки. Дом офицеров с буфетом и музыкой под магнитофон. Эти два дня позволили мне соскучиться по работе.

Каждый день, как было принято, проводилась планёрка, очень бесполезное время препровождения, все знали, чем заниматься всю неделю и начальники отделов откровенно зевали. Меня представили коллективу, и после снотворной болтовни командир оставил в кабинете начальника «хладокомбината» и посадил нас возле себя. Он начал с того, что это режимное предприятие занимается сверхнизкими температурами и сверхпроводимостью металлов и сплавов. И назначает меня главным технологом по холоду. После введения меня в суть работы он отпустил моего начальника и начал разговор по душам. Спросил о семейном положении, увлечениях, как на счёт женского пола, и вообще, что я хочу. Беседа закончилась тем, что у него нет жены, она сбежала от него с капитаном, но осталась дочка Саша. Я вздрогнул и тотчас вспомнил свою Сашу. Ей теперь двадцать четыре года, имеет диплом института Стали и сплавов, и работает старшим лаборантом, как вольнонаёмная. Он мало уделял время ей, а на неё засматривались только молодые солдатики, офицеры побаивались. Неожиданно пригласил меня к себе в гости, просто поговорить, а то ему надоело обсуждать служебные дела ещё и дома.

Непосредственный мой начальник оказался эрудированным человеком, кандидатом технических наук, готовит докторскую диссертацию. В первый же день предложил часть его трудов использовать для моей кандидатской, так как передавать знания некому, дети взрослые шалопаи, а офицеры в основном семейные, им не до науки. Никакого солдафонства у него не было, как смог он так сохраниться, и как попал армию, я не понимал.

С большим интересом проработал месяц, единственное неудобство доставляло ношение мундира, я видимо был сугубо гражданским типом. Однажды начальник спросил меня:

— Не надоела ли мне форма?

— А можно? — ответил я вопросом. Так я стал ходить в гражданской одежде, а в гости или в дом офицеров в новом с иголочки «свадебном» костюме. В нём я особенно часто вспоминал свою Сашу.

Первый визит к командиру совпал с первым сентябрём. Семейные офицеры провожали детей в местную школу, получился небольшой праздник, после которого полковник пригласил меня и ещё несколько офицеров на обед. Тогда я и познакомился с его дочкой Сашей.

Это была рослая, светловолосая, слегка перезревшая, но всё-таки миловидная девушка. Было видно, что она давно томилась от томления в груди, и хотелось выплеснуть накопившуюся энергию, как можно скорее. Она проворно ухаживала за гостями, подливая и подкладывая невзирая на звания и должности. Хозяйка от бога. Отец не мог нарадоваться на соё чадо. Следил за её взглядом, где он задерживался дольше, чем обычно, и про себя решил, что она положила глаз на меня. Мне было всё равно. Чай пили на открытой веранде, она попросила меня принести самовар. Ну, началось. Первую атаку я выдержал достойно, сытый и довольный подумал об общежитии, но не тут-то было. Командир стал говорить о хорошей погоде, намекая, что неплохо бы прогуляться по лесу, который окружает наш городок. Удивительная вещь, местное население в лес за грибами почти не ходит. Мы же взяли пакеты и побрели к КПП.

Тропинок не было, девственный лес плохо встретил нас, сухие сучки пачкали мой костюм, а Саша ободрала коленки и искусали комары. Пройдя метров сто мы не нашли ни одного гриба, но собирали в рот запоздавшую малину и чернику. Вскоре Саша созрела для возвращения в город. Я хотел её проводить до дома, но она меня остановила и сказала, что хочет посмотреть, как я устроился. Мне какое-то время было не по себе, я не убирался несколько дней, о чём поведал Саше, внутренне, покраснев. Её, моё признание привело в восторг. Высокая пара шла по улице, это были мы. Встречные жители оглядывались нам в след, задавая себе вопрос, мол, кто такой молодой человек идёт с дочкой командира. Хорошая погода превратилась во внезапный ветреный шквал, а затем такой же ливень. До моего дома даже бегом две-три минуты, но мы уложились в пять. Результат был не только на лице, но и на спине и в ботинках.

В подъезд мы уже не бежали, а с достоинством вошли не отряхиваясь. Выглядели хуже мокрых куриц. Мой пиджак на плечах Саши не спас её тонкую кофточку, она прилипла к телу, выделяя её грудь и плечи.

Раздевались одновременно, она, медленно смотрясь в небольшое зеркало, я вроде отвернулся, да нет-нет подглядывал, она демонстрировала и предлагала себя довольно откровенно. Мне пришлось решать мужскую задачку, хотелось посмотреть не метод решения, а ответ, который бывает в конце задачника. У меня, хоть небольшой опыт, но всё-таки есть, а тут опять инициатива со стороны девицы. Саша напомнила мою Сашу, она тоже была первой, ну раз так, тогда будь что будет. И то, что будет, стало сейчас.

Для меня это было страшное испытание, не во время, а после. Оказалось нам пришлось не только сушить одежду, но и замывать простынь и кое-что из белья. Под общий смех, развесили на спинки кровати и дивана, то, что было испачкано нашим совместными усилиями. Саша играючи предложила выставить простынь на улицу, чтобы жители удостоверились в моей девственности. А что потом, сказал я шепотом. «Да ничего» — ответила Саша. У меня отлегло от сердца.

Кофе пили, говорили ни о чём. Передо мной стоял моральный вопрос, как предстать перед командиром. Досидели до вечера, костюм и Сашина кофточка пострадали незначительно, высохли, и можно было одеваться. Уже не девушка попросила меня выйти, чтобы продолжить свой туалет, поцеловав её, я вышел на улицу и закурил. Несмотря на постоянное воспоминание, я своей Саше изменил, и сразу себя оправдал. Она говорила, что любит меня, и в тоже время не пошла со мной из этого семейного гадюшника, который она терпела много лет. Её привет через подругу, это формальный знак внимания, но может, я ошибаюсь. Время покажет. И вериться мне, что будет выпита непочатая бутылка коньяку. Когда?

Проводил Сашу до подъезда, она поцеловала меня в тот момент, когда её отец выходил на улицу. «Вот и славненько» — приветливо улыбаясь, сказал полковник. — Уже волновался, думал, неужели заблудились. Это относилось ко мне. Поднялись в квартиру, отец шёл первый, Саша замыкала шествие.

Стол был накрыт на три персоны, закуска обновилась, напитки остались прежними. При командире офицеры пили мало, находя разные причины, чтобы им не подливали. Саша принялась хозяйничать за столом, отец одобрительно качал головой, он привык быть ухоженным, и, по-моему, не очень жалел, что живёт без жены. Ужин затянулся допоздна, и командир предложил мне остаться переночевать. Его трёхкомнатная квартира была просторна, без излишней мебели. Я сослался на то, что надо почистить костюм, испачканный в лесу, и откланялся, благодаря его за гостеприимство. Саша меня не уговаривала.

Работа, за которую взялся, больших хлопот для меня не преподносила, а на счёт диссертации я задумался. Начальник долго присматривался ко мне и через два месяца предложил тему для научной работы. Она была близка к моему диплому, и я ещё не забыл список литературы. Саша со своей стороны успешно помогала мне, особенно в обработке литературы. К новому году стала вырисовываться концепция диссертации. Мы с ней засиживались в общежитии до позднего вечера, и не только засиживались. Когда я оставался один, перебирал в памяти всё, что пережил со своей Сашей. Боялся раздвоения личности, надо решить, что-нибудь одно. И решил.

Новый Год встречали дома у полковника. Гостей было много, руководители подразделений с жёнами, одна пара пришла с годовалой девочкой, такой очаровательной, что все подходили к ней, ахали от восторга. Я тоже не сводил с неё глаз. Саша наблюдала за мной, как бы походя, не забывая хозяйские дела. Разошлись гости после трёх ночи, некоторые жёны поддерживали мужей под руки. Я стал собираться, полковник с удивлением посмотрел на меня и произнёс пафосную речь: «Хватит вам прятаться в общежитии, пол гарнизона судачат о ваших отношениях. Вы взрослые люди и должны жить своей головой, а моё мнение для вас может не иметь никакого значения, но в принципе я за долгое ЗА». Саша подошла к отцу и поцеловала его в голову, подмигивая мне левым глазом, правый она берегла, как та медсестра.

Ключи от комнаты я не сдал, а личные вещи перенёс в дом командира. С каждым днём Саша превращалась в почти любимую женщину, её утончённость в поведении, отношение ко мне, забота и хозяйственность покоряла меня. Внутренне покраснев, вспомнил, что на Новый Год я ничего не подарил, почти любимой женщине, но сразу оправдал себя. Преподносить подарки дочке командира это явное подхалимство. Значит, этот вопрос надо решить к Рождеству. Выбирать подарки для меня мука. Что хотелось бы, того не найдёшь в магазине, если найдёшь, нет денег, да и вкус у меня не развит, спасибо матери. Что возьмёшь с недоноска?

Новогодние каникулы на наше производство не действовали по причине непрерывного технологического процесса. Единственно, что вместо ежедневной службы мы дежурили сутки через двое. В свободные дни обходил все известные мне магазины, результат нулевой. Чтобы покинуть городок больше чем на сутки необходимо написать рапорт, а командир должен завизировать. Причину отлучки полковник признал уважительной, ну а для проформы написал для закупки литературы.

С самого утра я сидел в электричке по направлению к Москве. Навестил свою пустую квартиру, протёр пыльную бутылку коньяку, поскучал и отправился по магазинам. Я не любитель смахивать пыль с прилавков своими локтями и долго не задерживался в любом отделе торговой точки. Так я попал на улицу Горького ныне Тверская и почти машинально зашёл в спортивный магазин «Динамо». Тут меня стукнуло, что у меня есть лыжи, а у Саши нет, вот и подарок. Тогда только-только появились пластиковые лыжи, но я не знал размер её ноги и ботинки купил наобум.

Вернулся домой вечером, лыжи оставил в общежитии, ждал Рождества. Отцу рассказал о покупки, чем удивил его, но он добавил, что со своей стороны подарит спортивную куртку. Будет полный комплект. Но получился полный конфуз. Об этом позже.

Рождество справляли, как обычный выходной день, оно выпало на воскресение. Гостей не приглашали и не ждали. Саша приготовила хороший обед, отец достал шампанское и четвертинку водки. Говорили о погоде, продуктах, дефиците и постепенно перешли на промтовары. Кстати полковник не любил обсуждать трудности в экономике, иногда, только поддакивал. К чаю, отец вызвался поухаживать за нами и вышел в кухню. Вернулся не с чаем, а со свёртком, который поставил перед Сашей. Он обнял её и сказал, что это запоздалый подарок к Новому Году. Она встала, развернула и ахнула, после чего померила куртку, и довольная прошлась передо мной. Отец, обращаясь ко мне, сказал, что теперь твоя очередь. Я достал с антресолей лыжи с пристёгнутыми ботинками и поставил их перед ней. Раздался заразительный хохот. Она так долго смеялась, что невольно рассмеялись и мы. Причины для смеха Саша объяснила просто вопросом: «Вы когда-нибудь видели беременную лыжницу или фигуристку?» — распахнула куртку и глазами показала на свой животик. Я судорожно, в уме считал, какой может быть срок минимальный и максимальный и где прокололся. Ну, что взять с недоноска. Я обнял, её поцеловал и сказал, что очень рад, что давно думал, когда это произойдёт. Думать то думал, но так скоро не думал.

Один раз покатались. Она упала, не умела, так пришлось лыжи вновь водрузить на антресоли. С этого дня началась совсем другая жизнь. Умей и саночки возить! И начал. Продукты, большая стирка, глажка, уборка всё для меня в новинку, половину я не умел, а другую не хотелось, ну ничего не поделаешь. Саша была у врача, и хотела было сказать, обрадовать меня кто будет, но я её остановил, мне всё равно было бы всё благополучно и в срок. Боялся повторений. В общем, старался носить на руках, и донёс до срока, даже дольше на неделю. Слава Богу, да простят меня коммунисты, я уже был в партии, роды прошли без осложнений. Как я боялся, так и случилось, родился мальчик средней величины. Ходил к роддому, кричал, как многие отцы. Выписали Сашу на девятый день, как первородку.

Первый месяц я не вспоминал про диссертацию и свою Сашу, некогда. По мере сил помогал отец, купал, пеленал, разговаривал с внуком. Молока было больше чем достаточно, сцеживала много, почти стакан, который ставила в холодильник. Но в нашей семье был недоумок, так он взял, да выпил, думая, что это остатки из молочного пакета. Ну, что взять с недоноска.

Продолжение следует...