В Москве после войны было огромное количество инвалидов на самодельных платформах на шарикоподшипниках. У бывших героев были ампутированы ноги на две трети выше колен, и они вынуждены передвигаться, отталкиваясь от земли руками, держа в них тоже самодельные деревянные колодки. Те же инвалиды, которым сохранили ноги до колен, ходили на деревянных палках с резиновыми наконечниками, опираясь на костыли. Нормальные протезы были редкостью. Для этих несчастных мужчин стали создавать рабочие места, объединяя их в артели инвалидов, которые выпускали значки, военную фурнитуру, пуговицы и другую мелочь низкого качества. Но и такая работа была не для всех. Основная масса находилась на попечении родственников или занимались попрошайничеством, что снижало престиж города победителя. Часть калек торговали ворованными папиросами, скупая их у работников табачных фабрик. В частности, фабрики «Дукат», во дворе которой я провёл своё детство.

Пишу не для того, чтобы выдавить слезу, слёзы высохли давно, а проблемы остались. Это «Афган», теракты, катастрофы на дорогах, бытовые травмы, пожары и прочее. Кроме жертв, остались сотни инвалидов, которые нуждаются в медицинской помощи, в реабилитации и социальной помощи. Наша наука позволила нам пересаживать почти все органы, кроме мозга и мы надеемся, что не пройдёт много времени и пересадка всех органов и тканей будет решена. В некоторых странах, распространяется готовность отдать свои органы для пересадки органов, при катастрофах, повлекших травмы не совместимых с жизнью. От себя я бы добавил, чтобы не производили реанимационные мероприятия больше десяти дней, а может и более трёх- пяти дней. Если вы помните известных людей, которые ведут полурастительный образ жизни.

КСТАТИ, в нашу реанимацию поступила больная с рубленой раной головы, у которой треть мозгового вещества выступала за пределы черепа. Вызванный нейрохирург не дал заключения, что травма не совместима с жизнью, а посему необходимо проводить меры для поддержания жизни, практически мертвого человека, хотя сердце её ещё билось. За неделю борьбы со смертью израсходовали месячный запас лекарств, которые могли бы спасти жизнь другим больным. Никто не осмелился отключить ИВЛ (искусственная вентиляция лёгких), чтобы не быть убийцей в белом халате.

Возвращаясь к инвалидам, могу сказать, что многих в Москве не стало. Организовали дома инвалидов и резервации на островах, где и дожили в нищенстве на государственные пособия. Всё это секретно.

Сейчас научились пришивать пальцы, кисти рук, ступни самих пострадавших. Но что мешает пересадить кожу умерших ожоговых больным, конечности инвалидам, даже если не совпадают в половом отношении, а по совместимости хорошо подходят. В нашей стране была впервые произведена пересадка сердца, после чего больной прожил пятнадцать лет, но дальнейшее развитие методики застопорилось и мы отстали в этом на десять — пятнадцать лет. А догонять труднее, чем быть впереди. Тем более мы не научились догонять.

Если Госдума считает, что врачей можно готовить на экспериментах на лягушках и не дай Бог на собаках и кошках, то и получим специалистов по лягушкам. Чтобы они лечились у таких врачей. Депутатов не переучить, они глухи к медицине, врачам, они лечатся в Германии.

Я не обращаюсь к депутатам, к власти, это бесполезно. Обращаюсь к возможным читателям. Даже если меня поддержит всего один, я буду доволен, что я не одинок. Всех благ Вам.